Почти все про нас с Тиграном правда вот тут у Венедиктова. Кроме того, что я плакала, когда Мишу 'сняли'. Я не буду плакать, даже если меня саму снимут, не то что Лесина.

Все было наоборот. Когда Лесин ушел из ГПМ — именно ушел, но это уже неважно, — мы с ним упоительно выпивали и обсуждали его планы на блистательное голливудское будущее. Он жил уже этим. А не местными телеинтригами. И нас с Тиграном на полном серьезе уговаривал бросить все и ехать вместе с ним снимать кино в Голливуде.

Я немножко злилась на него, что он ушел, потому что - да и тоже неважно почему, я вот тут все уже описывала. Но и злилась-то слегка, точно не до слез.

А плакала я, Леш, когда он умер. Не плакала — рыдала. 

Были московские поминки в Роспечати. Ты опоздал. Зашел и увидел, что я плачу. Стоял напротив. А я действительно все поминки не могла успокоиться. Потому что действительно очень его любила. Ты вот с этим случаем путаешь, Леш.